В крестьянской семье царил дух взаимопомощи, обязанности были строго распределены, из поколения в поколение передавались традиции, трудовые навыки, нравственные устои.

Авторитет семьи в народе был необычайно высок. Человек, не желавший в зрелом возрасте заводить семью, вызывал у соседей подозрение. Только две причины считались уважительными - болезнь или желание уйти в монастырь.

В XVII в. преобладали семьи из 10 человек, состоящие как правило, из представителей двух поколений - родителей и детей.

В основе крестьянского супружеского союза лежал прежде всего хозяйственный интерес. Такое святое для многих людей чувство, как любовь, редко бралось в расчет. Помещик женил крепостных по своему усмотрению. Да и народная традиция не предусматривала обоюдного согласия юноши и девушки на брак - за них все решали родители.

Лучшей свадебной порой на деревне считались осень и зима, когда были закончены все сельскохозяйственные работы. У крестьян появлялось свободное время, которого требовалось немало для подготовки свадебного торжества.

Свадьбе обязательно предшествовало сватовство. Главную роль при сватовстве играла сваха. «Не выбирай невесту, выбери сваху», -- поучала народная мудрость. Чаще всего эту обязанность исполняла немолодая, опытная женщина, родственница или знакомая семьи жениха. От свахи требовалось особое умение красиво и убедительно говорить, ведь часто ей приходилось расхваливать не слишком ходовой «товар».

Обычно сваха приходила в дом невесты и издалека, иносказаниями и намеками заводила разговор. Ее диалог с родителями невесты мог выглядеть примерно так. Сваха: «У вас -- товар, у нас -- купец». Если родители хотели отказать, они отвечали: «Наш товар непродажный», если желали продолжить разговор, приглашали сваху к столу, «на хлеб-соль».

В дом невесты приходила мать жениха, либо ее доверенное лицо - смотрительница. Она разговаривала с девушкой и внимательно наблюдала за ней, желая убедиться, насколько та умна и хороша собою.

После смотрин происходил «сговор». Тут уж в гости к родителям невесты приезжал сам жених с отцом или старшим братом. Их встречали у ворот дома как почетных гостей, провожали в избу и усаживали на лавку в красный угол. В сговоре участвовали только мужчины. Сама невеста жениху не показывалась: пряталась за печью или скрывалась на полатях. Обе стороны договаривались о свадебных расходах, сроках, размерах приданого, подарках жениха не весте. Затем в знак согласия «били по рукам». С этого момента вопрос о свадьбе считался решенным и начиналась ее подготовка.

В крестьянских семьях родители чуть ли не со дня рождения дочери начинали собирать в отдельный сундук ее приданое: куски полотна, одежду, обувь, украшения, постельное белье и многое другое. Выучившись рукоделию, девушка пополняла сундук собственными изделиями - вышитыми, связанными, сотканными.

Вечером, накануне свадьбы, в доме невесты устраивав девишник. Подруги помогали укладывать приданое, а невеста, прощаясь с ними, пела грустные песни.

Исстари повелось, что жениха, будь он даже из холопов, в день свадьбы величали «князем», а невесту -- «княгиней». Перед торжеством, согласно древней традиции, им в услужение назначали свадебные чины из родственников и друзей: «тысяцкий», «дружки», «бояре», «постельничий», «поезжане» и др. Тысяцкий был главным распорядителем на свадьбе. Он везде и всюду сопровождал жениха. Дружки созывали гостей, произносили речи, рассылали подарки от имени молодых. Поезжане сопровождали свадебный поезд. Бояре составляли коллектив почетных гостей.

С утра в день свадьбы все участники торжества собирались в домах жениха и невесты. Из дома невесты перевозили постель. Ее сопровождал целый конный поезд. Впереди верхом ехал невестин дружка, за ним -- сани с постелью, в которых сидел постельничий. Сзади, на вторых санях, ехала невестина сваха. В доме жениха постель ставили в заранее приготовленное помещение -- сенник, где молодым предстояло провести первую брачную ночь. Обычно это была отдельно стоящая «холодная» постройка. Обязательно соблюдалось лишь одно условие: на чердаке не должно было земли, чтобы, по суеверным представлениям, сенник ничем не напоминал могилу.

Приближался час венчания. Невесту обряжали в свадебное платье. В древности на Руси его шили из красной ткани. Одевание сопровождалось плачем невесты, символизирующем прощанием с молодостью и свободой.

Особое значение при одевании невесты, да и во всем свадебном чине, имел обряд «чесания головы». По традиции незамужняя женщина на Руси носила одну косу - символ девичества - и венец. Готовя невесту к венчанию, сваха расплетала ей косу и расчесывала волосы гребнем, смоченным в слабом медовом растворе. Вплетенную в косу ленту дарили кому-нибудь из близких подруг.

После венчания с невесты снимали венец, а волосы заплетали в две косы и убирали под кику -- головной убор замужней женщины. С этих пор ее волосы не должен был видеть никто из посторонних.

В церковь жениха и невесту сопровождал свадебный поезд: все свадебные чины, родные, друзья. Поезд вез также венчальные свечи жениха и невесты, каждая из которых могла весить больше пуда. После венчания при выходе из храма сваха осыпала молодых хмелем, считавшимся символом плодородия. Теперь свадебный поезд направлялся к дому жениха. Его родители на пороге встречали новобрачных с образами и хлебом-солью и благословляли их.

За свадебным столом, пока гости ели, пили и веселились от души, молодым полагалось сидеть чинно и не прикасаться к еде. Свадебный пир сопровождался песнями, главными среди которых были величальные в честь жениха и особенно лиричные в честь невесты.

В разгар свадебного пира тысяцкий уводил новобрачных в сенник. Там их кормили и оставляли одних. В опочивальне между молодыми совершался древний обряд разувания. Жена в знак покорности мужу должна была снять с его ног сапоги. В одном из них лежала монета: если молодая снимала первым именно этот сапог, то, по примете, ее ожидало счастье в семейной жизни. В противном случае считалось, что ей всю жизнь придется рабски угождать мужу. При разувании муж в знак своей власти легонько ударял жену плетью, полученной в подарок от тестя.

Обряд разувания наглядно демонстрировал характер будущих отношений между супругами. Средневековая женщина была полностью зависима от мужа. Его власть над женой утверждалась не только силой авторитета, но нередко и прямым насилием. Бить жену считалось в порядке вещей не только в крестьянской, но и в боярской среде. «Домострой» на этот счет высказывался положительно. В народной среде прочно бытовало представление: если муж не бьет жену, значит он ее не любит И все же положение женщины из простонародья было намного свободнее, чем в боярской или купеческой среде. Крестьянка, занимаясь хозяйством, могла свободно выйти из дома по воду к колодцу или на реку, пойти в лес по трибы и ягоды, на жатву в поле. Боярыни же и купчихи вели затворнический образ жизни. Женщина, тянувшая значительную часть воза крестьянских забот, пользовалась немалым уважением в семье. Ее роль особенно возрастала после смерти мужа. Нередко вдова становилась главой дома и приобретала дополнительный вес не только в семье, но и в крестьянской общине. Рождение детей в семье всегда радость. Однако крестьян (особенно радовало рождение мальчика. Объяснялось это просто: община выделяла семье надел пахотной земли - на каждого родившего, ребенка мужского пола.

Родители были для своих детей непререкаемым авторитетом. Даже взрослый сын беспрекословно подчинялся отцу. Авторитет родителей поддерживали и государство, и церковь.

Семейные отношения крестьян были освещены вековыми традициями. Многие из них безвозвратно ушли в прошлое, некоторые продолжают жить, составляя часть нашего бытия или, как сегодня принято говорить, часть русского менталитета.

Характерной особенностью русского народного быта в прошлом являлось длительное существование так называемой большой семьи 1 . Русская большая семья в тех ее формах, в которых она бытовала у сельского населения еще в XIX в., представляла собой соединение нескольких близко родственных брачных пар, как правило, различных поколений, объединенных общим имуществом и хозяйством. Во главе такой семьи стоял большак, набольший хозяин, обычно старший по возрасту и положению в семье мужчина. Он обладал патриархальной властью над другими членами семьи; по отношению к семейному имуществу власть его носила ограниченный характер. После смерти большака имущество, являвшееся общей собственностью семьи, обыкновенно не делилось, а переходило в распоряжение его преемника. Преемником бывал либо брат умершего, либо старший из его сыновей. При разделе между дядей и детьми покойного имущество делилось, причем на долю сыновей умершего приходилась половина, составлявшая часть их отца.

Степень изученности источников не позволяет судить о русской большой семье на раннем этапе ее развития. Слабо прослежен и общий ход развития крестьянской семьи в период феодально-крепостнического строя.

Подворные описи крестьянских хозяйств XVIII - первой половины Х1Хв., содержащие материал о структуре и численности крестьянской семьи, свидетельствуют о глубоких изменениях, происходивших в крестьянской семье в связи с развитием товарно-денежных отношений. В земле^ дельческих районах, где преобладала барщинная система хозяйства и крайне низкий технический уровень его ведения, большая семья еще накануне реформы была широко распространена; в промышленно более развитых районах преобладали малые семьи. Так, в с. Калитееве Владимирского уезда, где крестьяне Голицыных находились на оброке и постоянно уходили на заработки, в 1808 г. малые семьи (родители и дети, родители с женатым сыном и неженатыми детьми) составляли около 70% всех семей и наполовину состояли только из двух поколений. По численному составу они были невелики: преобладали семьи в три-семь человек, численность наиболее крупных не превышала 15 человек. В том же селе на протяжении 1808-1827 гг. малые семьи с течением времени вновь разрастались: братья, сколько бы их ни было, женившись, не отделялись и продолжали жить общим хозяйством, что вызывалось экономическим преимуществом неразделенной семьи. В целом среди крестьянства нечерноземной промышленной полосы процесс разложения большой семьи начался задолго до реформы 1861 г. Он был вызван разорением и обнищанием крестьянских масс. Большие неразделенные семьи сохранялись там у зажиточных крестьян, а также в середняцких слоях, вынужденных сочетать сельское хозяйство с побочными заработками на стороне.

Однако большая семья в этих районах численно и, что особенно важно, по своей структуре принципиально отличалась от большой семьи в чисто земледельческих районах.

Большие семьи центральной промышленной полосы, как правило, состояли из родителей с несколькими женатыми сыновьями или из нескольких женатых братьев с их семьями. Структура же больших семей черноземных районов была более сложна. Еще накануне реформы 1861 г. здесь решительно преобладали семьи, включавшие, помимо родственников по прямой нисходящей и родственников по боковой линии: двоюродных (в некоторых случаях троюродных) братьев, племянников и т. п. Типичными были случаи принятия в дом зятя (иногда и двух) при наличии женатых сыновей и племянников. После смерти родителей нередко женатый брат продолжал жить с семьей замужней или овдовевшей сестры. Нередки были также случаи принятия в дом посторонних лиц, приемышей, а также целых семей, не связанных узами родства с принявшей их семьей. Можно полагать, что большие семьи сложного типа были распространены в первой половине XVIII в. территориально значительно шире, чем в последующее время. Так, например, в деревнях Касимовского уезда Уланова гора, Ермолово и сельцо Селище, поданным 1723 г., большие семьи сложного типа составляли 100%.

Разложение большой семьи, начавшееся задолго до реформы, сопровождалось глубокими внутренними противоречиями в крестьянских семьях. Вотчинная переписка крепостной эпохи содержит немало указаний на крайнюю обостренность семейных взаимоотношений. Из числа наиболее обездоленных членов семей (родственников-сирот по боковой линии) и бедняцких крестьянских дворов формировался на первых порах пролетариат. Из подворной описи с. Голунь Тульской губ. 1819 г. видно, что семьи «выбрасывали» на местную суконную фабрику солдаток, которые и жили при ней, в то время, как их дети оставались в семье. Не случайно горькая участь вдов и солдаток в больших семьях явилась центральной темой одного из жанров народного поэтического творчества - причитаний. В причетах знаменитой олонецкой вопленицы И. Федосовой изображается типичная вдовья доля того времени. Со смертью мужа вдова становилась в семье братьев мужа «подворницей», т. е. батрачкой, которую кормили из милости. Так же изображает Федосова и участь солдатки, а судьба рекрута осмысливается ею как история вытеснения его братьями из общей семейной доли.

Тот же порядок отчетливо раскрывался практикой обычного права: солдаты по возвращении со службы обычно не получали доли наследства и выделение им части зависело от доброй воли родственников.

Процесс распада патриархальной семьи искусственно задерживался специальными мерами феодального государства и часто самими помещиками, препятствовавшими дроблению больших семей в целях сохранения их платежеспособности. С отменой крепостного права и устранением искусственных преград разделы больших семей приняли массовый характер. Однако крестьянский мир - община - препятствовал разделу, если этого не хотел большак. Крестьянский мир в условиях капитализировавшейся деревни охранял большую семью не только как источник и гарантию хозяйственной целостности семьи, но защищал и поддерживал большака как представителя социально близкой ему классовой прослойки.

К концу XIX в. малая семья становится типичной формой семьи. Совместное проживание родителей с несколькими женатыми сыновьями было, как правило, кратковременным, длилось не более трех-пяти, реже - до восьми лет и обусловливалось главным образом отсутствием средств для образования отдельных хозяйств. Почти повсюду редким явлением стало и совместное проживание женатых братьев. Распад большой семьи происходил даже в старообрядческом Заволжье (Нижегородская губ.), что объяснялось развитием там ремесла как основного источника существования населения.

Тем не менее большая неразделенная семья просуществовала в ряде районов России вплоть до Октябрьской революции. Длительно держались большесемейные традиции в губерниях средне-черноземной полосы, где тормозящее влияние пережитков крепостничества сказывалось во всех областях жизни (Рязанская и Тамбовская губ.). То же было отмечено и в северных лесных уездах Тверской губ. и в Белозерском крае (Новгородской губ.), где еще в начале XX в. крестьяне нередко жили большими семьями (родители с тремя, четырьмя женатыми сыновьями). И даже отходничество, которое в целом подрывало патриархальные устои крестьянской большой семьи, играло известную роль в замедлении темпов ее распада, так как неразделенная семья давала возможность сочетать сельское хозяйство с отходом и использовать заработанные на стороне средства для укрепления своего хозяйства. Особенно стойко держался патриархальный семейный строй на окраинах страны (в Сибири, на юго-востоке Европейской России, среди различных групп казачества). Большие семьи в ряде селений Приангарья и Забайкалья (особенно в среде «семейских») сохранились до 30-х годов текущего века и распались уже в связи с коллективизацией сельского хозяйства. У казачества процесс распада большой семьи начался с 80-х годов XIX в. главным образом после введения уравнительного распределения земли и сокращения сроков строевой службы, но его сдерживала трудность обработки больших казачьих наделов силами небольшой по составу семьи. Большая семья просуществовала в ряде казачьих районов (в верховых районах области Войска Донского, среди казачества Кубани) вплоть до революции, а в отдельных случаях распалась, как и в Сибири, в ходе коллективизации сельского хозяйства.

Семейный строй у русского крестьянства в условиях развития капиталистических отношений

С развитием капитализма во внутреннем строе крестьянской семьи произошли существенные сдвиги. Большую роль в этом играл отход крестьян в города и промышленные центры. Влияние города, общение кре- стьянина-отходника с кадровыми рабочими расширяли кругозор крестьян/дна, способствовали повышению общего уровня его культуры, что особенно ярко проявилось у представителей младшего поколения. Все это изменяло взаимоотношения в семье и ослабляло патриархальные устои и наиболее ярко сказывалось на укладе малой семьи, где женщина становилась более самостоятельной. Это обстоятельство отмечено многими бытописателями прошлого века. «Привыкшая обходиться одна, без мужской власти и помощи, - писал один из них,- солигаличанка вовсе не похожа на забитую крестьянку земледельческой полосы: она независима и самостоятельна, полная хозяйка в доме не только без мужа, но и при нем... Побои и истязания жен - здесь редкие исключения» г . Однако в целом в крестьянской среде господствовало убеждение, что жена - раба мужа и что он властен над нею. Этот взгляд находил опору в юридическом неравноправии женщины в царской России и поддерживался авторитетом церкви. Продолжали оказывать отрицательное действие и укоренившиеся в крестьянском быту традиции и нравы большой семьи.

Большая семья в России вплоть до революции продолжала сохранять характерные черты своего уклада. Семье принадлежало все крестьянское имущество: двор, хозяйство и разная движимость, как перешедшая по на следству, так и нажитая общими силами. В общую кассу поступали и все заработки членов семьи от отхода и различных промыслов; исключение составляли лишь «бабьи» заработки. Общее семейное хозяйство числилось за главой семьи, и он как домохозяин отвечал за все повинности и руководил хозяйством. За ним признавалось право приобретения и отчуждения имущества, но с согласия остальных взрослых членов семьи мужского пола. Во всех этих особенностях большой семьи отчетливо выступало ее общинное начало. Как ни было велико право главы семьи распоряжаться имуществом, оно «всегда оставалось ограниченным требованием общего согласия или хотя бы соображениями пользы для семьи; семейное имущество продолжало признаваться семейной собственностью. На этой позиции стояла как сама семья, так и «мир», так и практика волостного суда» 2 . Дети (сыновья) при жизни отца не могли распоряжаться общесемейным имуществом; выдел, точно так же как и размер выделяемой доли, зависел всецело от воли отца. Однако к концу XIX в. во многих, особенно промышленно развитых областях выдел женатых сыновей стал обычным явлением, и родители редко препятствовали этому. Особенно распространен был полный раздел, который происходил по преимуществу со смертью главы семьи (деда или отца).

Внутренние взаимоотношения, права и обязанности членов семьи были строго регламентированы. Глава семьи (отец, дед, брат-большак) являлся блюстителем ее бытового уклада. Он руководил полевыми работами, распределял обязанности между членами семьи, главным образом мужчинами, в частности, устанавливал очередность отхода сыновей и внуков на сторонние заработки. Положение в семье взрослых (в том числе и женатых) сыновей было зависимым, особенно в зажиточных семьях. В случае неповиновения отец мог лишить сына права на выдел и получение имущества. К концу XIX в. власть старшего в семье значительно ослабла. Заработки молодежи делали ее более самостоятельной. Большаку зачастую приходилось идти на значительные уступки молодежи. Предвидя в будущем выдел и подготавливая для этого почву, сыновья начинали вмешиваться в хозяйственную деятельность отца (покупка и аренда земли,продажа продуктов и т.п.), стали чаще сами выбирать невест.

Всеми домашними делами распоряжалась хозяйка, обычно жена главы семьи или, в случае ее смерти или дряхлости, старшая из снох.

Для крестьянских семей было характерно устойчивое половозрастное разделение труда в семье, связанное с патриархальным укладом. Специально мужской работой по домашнему хозяйству была подвозка топлива и кормов для скотины, уборка хлевов, уход за лошадьми, а также основные сель- ско-хозяйственные работы: сев, пахота, сенокос и т. д. В обязанности женщин входил, кроме полевых работ, уход за «избяной» скотиной, корм для которой шел из избы (телята, коровы, овцы, свиньи и домашняя птица). Помимо ухода за скотиной и изрядной части полевых работ, на женщинах лежала вся работа по дому: приготовление пищи, уборка, стирка, уход за детьми, подноска воды; последнее почти повсеместно считалось делом зазорным для мужчин. В осенне-зимний сезон женщины все свободное от другой работы время пряли и ткали. Основные работы по дому падали на замужних женщин, но и девушкам приходилось много работать, особенно прясть. Более самостоятельным было положение в семье женщины-хозяйки. При хороших отношениях с мужем она была его советчицей во всех делах. Свекровь (болыиуха) была относительно свободной и в хозяйствовании: кое-что из продуктов она могла продавать без ведома мужа (яйца, излишки пряжи, а в некоторых местах молочные продукты). Под ее контролем находились хлеб и съестные припасы. По народному выражению: «У кого квашня в руках, та и хозяйка в доме». Этим и объясняется, почему свекровь так держалась обычно за свое право «стоять у печи». Иным было положение снох. Они находились в зависимости не только от свекра и свекрови, но и от других старших членов семьи. При распределении обязанностей между замужними женщинами учитывалась и необходимость удовлетворения нужд личной семьи (детей, мужа). В выполнении основных домашних работ между невестками и свекровью устанавливалась строгая очередность. Каждой женщине выделялся определенный день, когда она в качестве стряпухи выполняла все работы по дому.

В условиях большесемейного уклада положение женщины в семье было связано с ее имущественными правами. Повсеместно существовало отдельное женское имущество, на которое семья могла претендовать лишь в исключительных случаях. В первую очередь оно состояло из приданого, которое было одним из источников ее личных доходов (например продажа шерсти и приплод овцы, данной в приданое). Личной собственностью снохи были также имущество и денежные средства, полученные по наследству. На свои средства сноха должна была удовлетворять все потребности свои и своих детей, так как по традиции из общесемейных средств, находившихся в ведении главы семьи, на них не тратилось ни копейки. Ей выделяли лишь пай из общего семейного запаса шерсти и конопли (или льна). В некоторых льноводческих районах (например в Тверской губ.) снохам выделяли из общих посевов по полоске льна. Часто в семьях само приданое дочери в основном изготовлялось на «бабьи заработки»; общесемейные средства тратились только на свадьбу. С развитием товарно-денежных отношений и с появлением новых потребностей (в частности покупного приданого) эта традиция ложилась тяжелым бременем на плечи женщин, вынуждая их к поиску различных сторонних заработков. После смерти жены приданое возвращалось ее родителям или поступало в собственность дочери. Особенно тяжелым было положение овдовевшей снохи. По обычному праву жена не наследовала имущества мужа. Исключение делалось только для старой вдовы. Размер вдовьей части в разных местностях колебался. В тех случаях, когда вдова оставалась с детьми (сыновьями), пай покойного мужа переходил его семье, и вдова обычно продолжала жить в мужниной семье. При общем семейном разделе ее дети (сыновья) получали пай на равных началах с братьями покойного мужа. Если же у вдовы к моменту раздела не было детей, ей оставалось либо вторично выйти замуж, либо возвратиться в родительский дом. При уходе она могла взять свое личное имущество и одежду покойного мужа. Если у вдовы были лишь незамужние дочери, ей полагался пай, однако его размер зависел от отношения к ней свекра, а случаи произвола были очень часты. При возникавших конфликтах жалобы женщин в волостные суды почти всегда кончались неудачей. Как правило, подобные дела передавались на рассмотрение сельского схода, а тот неизменно решал их в пользу свекра. Положение женщины в малой семье было иным. После смерти мужа она оставалась полной хозяйкой дома. В случае притязания на ее имущество со стороны деверей, она могла через волостной суд отстоять свое право.

Широко распространенным в русском семейном быту было примачество. Большею частью зять (приймак) принимался в семью, где не было сыновей. При переходе в дом тестя земельный пай зятя оставался у его родителей. В некоторых местностях зятя-примака шутливо называли «молодухой», за ним давалось «приданое». Если зять принимался в семью, то соответственно менялся и порядок свадебного ритуала, в частности, свататься шли родители невесты. В зятья обычно шли бедняки или сироты. При вступлении в дом тестя, зять заключал обычно письменное условие, которое состояло в определении его прав на имущество тестя. «Без письменного вида, на одну совесть, - как говорили крестьяне, - никто жить не пойдет». Наиболее распространено было наследование зятем на правах сына, т. е. на равных с ним долях. При жизни тестя зять получал половину дома, но всем хозяйством и имуществом распоряжался тесть, что делало положение зятя крайне зависимым. После смерти тестя зять становился главой дома. Положение приймака в большой семье, особенно в зажиточной, было приниженным. Недаром в народе сложились пословицы: «Зятьева шуба всегда под лавкой»; по поводу бесхвостой собаки говорили - «Должно быть в зятьях была, что хвост сбыла» и т. д.

Все эти черты семейного быта и патриархальных нравов с наибольшей силой проявлялись и дольше сохранялись в семьях, экономически сильных. В кулацких семьях, где вся жизнь подчинялась умножению семейного богатства, семейные нравы были подчас крайне жестоки. В семьях хозяйственно слабых традиционный порядок ослаблялся быстрее. Весь строй семейных взаимоотношений в 90- 900-е годы стал значительно проще, свободнее, без тех проявлений забитости и робости младшего поколения, которые были так характерны ранее для крестьянской семьи. Домашний уклад крестьянской семьи, ее обычаи и обряды были подчинены общим принципам и нормам жизни деревенского коллектива. Сила общественного мнения играла огромную роль в консервации быта, сохранении в нем ряда пережиточных моментов. Чередование работ, характер проведения досуга, формы питания определялись датами народного, аграрного по своей сути, календаря.

Понятия семья и семейство были тождественными: они означали совокупность близких родственников, живших вместе и ведущих одно хозяйство под управлением одного человека, который назывался хозяином. В крестьянском быту употреблялись и такие понятия, как дом, двор и домохозяйство. Понятие семья подменяли понятием дом для обозначения некоего единого хозяйственного, социального и психологического целого, члены которого находились в отношениях господства и подчинения и равно необходимы для его нормального функционирования. При этом домохозяйство могло состоять из одной брачной пары, включавшей родителей и неженатых детей, или из двух или более брачных пар, члены которых находились в родственных отношениях, например, женатые дети, жившие вместе с родителями, женатые братья, жившие вместе с одним хозяином и т.д. Главными критериями единства нескольких брачных пар в одном хозяйстве, или семействе, являлось наличие общего нераздельного имущества и одного главы, который управлял этим имуществом и вообще всеми делами в хозяйстве. Все члены одного семейства, или хозяйства, жили одним двором, но не в том смысле, что они проживали в одной избе (постройке), а в том, что вели одно хозяйство, имели общее имущество. Поэтому хозяйство, двор и семья использовались как синонимами. Б.Н. Миронов выделяет пять форм семейной организации, общепринятой в современной исторической демографии:

1) семья, состоящая из одного человека;

2) группа родственников или неродственников, не образующих семьи, но ведущих общее хозяйство;

3) простая малая, или нуклеарная, семья, состоящая только из супругов или супругов с неженатыми детьми;

4) расширенная семья, включающая супружескую пару с детьми и родственниками, не находящихся друг с другом в брачных отношениях;

5) составная семья, состоящая из двух или более супружеских пар .

Из источников четко вырисовывается крестьянский взгляд на семью как на важнейшее и непременное условие жизни каждого крестьянина. «Неженатый не считается у нас настоящим крестьянином», - писал информатор из Ростовского уезда Ярославской губернии (Ильинская волость). «На него смотрят отчасти с сожалением, как на нечто не цельное, отчасти с презрением» . Холостой образ жизни считался отклонением от нормы, странностью. Семья воспринималась как хозяйственная и нравственная основа правильного образа жизни.

Статус отдельных членов семьи

Главой семьи (патриархом или большаком) являлся прадед, дед или отец, которому принадлежало главенствующее положение в семье. Семейное имущество, за исключением приданого жены, находилось в коллективной собственности, но распоряжался им большак. Большак осуществлял в своей семье, до некоторой степени подобно царю в XVII в. в государстве, патриархальное управление. Он распоряжался трудом членов семьи, распределял работу, руководил ею и наблюдал за ней, разбирал внутрисемейные споры, наказывал провинившихся, следил за нравственностью, делал покупки, заключал сделки, платил налоги, являлся главой семейного культа и ответственным перед деревней и администрацией за поведение членов семьи. Именно большак всегда и везде представлял интересы семьи. Его роль усиливалась тем, что члены семьи могли вступать в какие- либо сделки только через него.

В основе внутрисемейных отношений лежал иерархизм. Все подчинялись главе семьи, женщины - большухе и мужчинам, младшие - старшим, дети - взрослым.

Дискуссия о правовом статусе русской крестьянки ведется с шестидесятых годов XIX века. Еще тогда сформировались две точки зрения по поводу прав крестьянок. Первая из них сводилась к тому, что русские крестьянки - существа зависимые и бесправные. Сторонники же второй точки зрения обращали внимание на крепкое правовое положение сельских жительниц, их широкие имущественные права.

Изученные нами материалы позволяют сделать вывод о том, что женщина находилась на заднем плане, она не имела права голоса и должна была беспрекословно слушаться большака. Отношение женщины к мужу напоминало отношение подданного к монарху, крепостного к помещику. «Русская женщина была постоянной невольницей с детства и до гроба», - писал Н. И. Костомаров о положении женщины . Мужчины пользовались правом закладывать жен, впрочем, как и детей. Статус большухи был несколько выше, чем у других жен, так как она имела власть над ними, хотя сама также должна была беспрекословно повиноваться мужу. В случае смерти мужа и при отсутствии в доме взрослых мужчин к ней переходила власть большака, и она в свою очередь выступала в качестве повелительницы семьи, полной распорядительницы ее имуществом, трудом и личной жизнью всех домочадцев. Однако свой высокий статус она сохраняла, как правило, лишь до того времени, когда дети становились взрослыми, женились и обзаводились детьми. Нередко женщины страдали от побоев: за допущенные ошибки, по разумению мужчины, они подлежали наказанию. Контроль за чистотой нравов начинался еще до замужества и продолжался всю жизнь. Если добрачные интимные связи становились известными в деревне, то молодежь устраивала пародийные злые «свадьбы», во время которых голову девушки покрывали платком, но особым манером, чтобы было видно, что она не замужняя женщина, но и не девица. Особенно жестоко обращались с женщиной, уличенной в измене мужу: она подвергалась страшным побоям и унижению.

Дети, по крайней мере, до женитьбы, находились в полной зависимости от родителей и должны были быть абсолютно им послушны под страхом наказания. До семи лет дети воспитывались исключительно матерьми, но с семи лет мальчики переходили под наблюдение отца, передававшего им навыки и умения, которые необходимо было знать крестьянину, а девочки оставались под надзором матери, она обучала их всему, что необходимо было знать крестьянке. Обучение трудовым навыкам стояло на первом месте. Примерно к пятнадцати годам девушки и юноши становились полноценными работниками, способными выполнять все крестьянские работы. Целью воспитания являлось развитие страха Божьего, покорности родителям, церкви и властям. Дети рано взрослели и становились как бы двойниками своих родителей. «Маленькие дети в крестьянском быту очень скоро развиваются,- отмечала О. П. Семенова-Тян-Шанская.- Какой-нибудь малыш сплошь и рядом рассуждает, как взрослый. Это объясняется несложностью крестьянского обихода главным образом, затем участием ребенка почти во всех работах и во всех событиях крестьянской жизни, где все налицо» . Народная педагогика признавала принуждение и насилие нормальными и важными формами воздействия на непослушных. Дети наказывались физически, особенно часто маленькие, но розга не обходила и взрослых детей. Крестьяне считали, что родительская любовь состоит в строгом отношении к детям, что наказание всегда идет на пользу ребенку. Мы не подвергаем сомнению любовь крестьян к своим детям, но не сбрасываем со счетов тот факт, что применение наказания по отношению к ним не было редкостью в русской деревни.

Сегодня многодетная семья, скорее, исключение, а в дореволюционной России большинство семей были многодетными. Наши бабушки и прабабушки воспитывали, как правило, не менее троих (а то и пятерых) детей. Правда, до взрослого возраста доживали далеко не все. Причин у феномена многодетности было несколько, и пресловутая неспособность к семейному планированию здесь ни при чём.

Экономическая причина многодетности

Климатические условия накладывали свой отпечаток на семейное благополучие крестьянской семьи. Одной семье было достаточно тяжело содержать престарелых родителей, поскольку имея 2.5 десятины, по данным князя Щербакова, средняя семья жила впроголодь. Поэтому родители могли быть уверены в гарантированном куске хлеба в старости только в том случае, если поднимали на ноги несколько детей – будущим своих кормильцев.

Бог дает детей – даст и на детей

В те времена средняя продолжительности жизни была небольшой, а поэтому девушка могла выйти замуж в 13 лет, а юноша имел право жениться в 15 лет. Такие ограничения устанавливала с XVIII века «Кормчая книга» - свод церковных правил.

Не стоит преувеличивать религиозные каноны, связанные с рождением детей, но в ту пору считалось, что «грешно пытаться решать за Бога кому появляться на свет». Именно этим правилом и руководствовались в русских семьях до революции.

Сыновья и дочери

Если первым ребёнком в семье была дочь, отец относился к ней равнодушно, а дома об этом говорили с сожалением. Разве бабушка прибавит: «ничего, нянька будет». А молодого отца, у которого родилась дочь-первенец, другие мужики на деревне имели право поколотить – «зачем девку родил». Бывало, что перепадало молодому отцу здорово, а он молчал, терпел, а потому, что «так издавна водится».

Основа семейного воспитания – материнство

Сегодня интересно читать «Записки русского крестьянина», в которых уроженец села Карачун Задонского уезда Воронежской губернии Столяров рассказывает о роли матери в крестьянской семье. По его словам именно мать решала все бытовые проблемы детей, в том числе и продуктовое планирование и изготовление одежды. Да и авторитета в русских семьях у матери было не меньше, чем у отца.

«Было удивительно видеть, как дети жались к своей измученной матери, - писала в своих мемуарах врач Давыдова. – И она никого не забывала, каждого гладила по голове, даже старшего почти взрослого сына, который располагался чуть поодаль от стайки девочек и мальчиков. Чем младше был ребенок, тем ближе он сидел к маме. И это правило никем не оспаривалось».

Дед да бабка

Не стоит забывать, что родители в крестьянских семьях практически всегда работали. Даже беременная женщина делала всю домашнюю работу – молотила, полола, сажала и капала картошку вплоть до самых родов. «Иныя родят в поле, иныя в тряской телеге (почувствовав приближение родов иныя бабы торопятся доехать домой). Иная баба, при начавшихся родовых схватках, бежит домой, «как овченка» - писали этнографы того времени.

История Диляра Латышина в книге «История педагогики» пишет: «В деревнях часто можно было встретить на улице едва ступающего босыми ножками ребенка в одной коротенькой рубашонке. С корочкой хлеба в руке расхаживал он под окном избы, около которого сидела с работой мать, изредка на него поглядывая ».

Поэтому велика в воспитании детей была роль бабушек и дедушек, которые не только присматривали за детьми, но и передавали им полезные знания. Часто происходило это через сказки, в которых шла речь об опасностях, подстерегающих в лесах и реках. Страх перед водяным, серым волком или другими «злыми героями» являлся своеобразным психологическим тормозом для вездесущего деревенского мальчишки, зачастую представленного самому себе. Зато с лет 10 его можно было встретить одного в лесу, в поле, он ходил в соседнее село и возвращался иногда поздно ночью без всякого страха.

В продолжение темы ещё 20 фотографий начала XX века, на которых запечатлены .

Введение

Воссоздания эпохи средневековья помогла осознать, что природа для крестьян была средой обитания и жизнеобеспечения, она определяла уклад ее жизни, занятия, под ее влиянием сложилась культура и традиции русского народа. В крестьянской среде зародился русский фольклор, сказки, загадки, пословицы, поговорки, песни, в которых нашли отражение различные стороны крестьянской жизни: работа, отдых, семья, традиции.

Образ жизни крестьян

Труд, трудовая этика. Коллективизм и взаимопомощь, круговая порука, уравнительный принцип. Ритмы крестьянской жизни. Обилие праздников в традиционной народной культуре. Сочетание будней и праздников. Быт будней, быт праздников. Патриархальность крестьянского быта. Виды творчества в крестьянском быте, позиции самореализации и самообслуживания. Социальный идеал. Народное благочестие, аксиология крестьянского мира. Ранжирование быта по демографическим и имущественным признакам. С принятием христианства официальными праздниками стали особо чтимые дни церковного календаря: Рождество, Пасха, Благовещение, Троица и другие, а также седьмой день недели - воскресенье. По церковным правилам праздничные дни следовало посвящать благочестивым делам и религиозным обрядам. Работать в праздничные дни считалось грехом. Однако беднота работала и по праздникам

Крестьянская община; община и семья; жизнь « на миру»

В 17 веке крестьянская семья составляла, как правило, не более 10 человек.

Это были родители и дети. Главой семьи считался старший по возрасту мужчина.

Церковные порядки запрещали девушкам вступать в брак моложе 12 лет, юношам моложе 15 лет, кровным родственникам.

Брак мог, был заключён не более трёх раз. Но при этом даже второй брак считался большим грехом, за который накладывались церковные наказания.

С17 века заключение браков должно было в обязательном порядке благословляться церковью. Свадьбы справлять, как правило, осенью и зимой - когда не было сельскохозяйственных работ.

Новорожденного ребенка надлежало крестить в церкви на восьмой день после крещения именем святого этого дня. Обряд крещения считался церковью основным, жизненно важным обрядом. Некрещеный не имел никаких прав, даже права на погребение. Ребенка, умершего не крещенным, церковь запрещала хоронить на кладбище. Следующий обряд - "постриги" - проводился год спустя после крещения. В этот день кум или кума (крестные родители) выстригали у ребенка прядь волос и дарили рубль. После подстрижек праздновали именины, то есть день того святого, в честь которого был назван человек (позже стал называться "днем ангела"), а день рождения. Царские именины считались официальным государственным праздником.

Крестьянский двор

В крестьянский двор обычно входили: крытая дранкой или соломой избы, топившаяся «по-чёрному»; клеть для хранения имущества; хлев для скота, сарай. Зимой крестьяне держали в своей избе (поросят, телят, ягнят). Птицу (кур, гусей, уток). Из-за топки избы «по-чёрному» внутренние стены домов были сильно закопчены. Для освещения использовали лучину, которую вставляли в печные расщелины.

Крестьянская изба была довольно скудной, и состояла из простых столов и лавок, но и для ночлега, закреплённых вдоль стены (они служили не только для сидения, но и для ночлега). Зимой крестьяне спали на печи.

Материалом для одежды служили домотканые холсты, шкуры овец (овчина) и пойманных на охоте животных (как правило, волков и медведей). Обувью - в основном служили лапти. Зажиточные крестьяне носили поршни (поршни)- обувь, сделанную из одного - двух кусков кожи и собранную вокруг щиколотки на ремешке, а порой и сапоги.